Раз пошла такая тема, выкладываю очередной бред...

[AllayA]

Название: нету
Автор: Al@ayA
Пейринг: Зайцы
Рейтинг: G
Жанр: флафф, романс - где-то примерно так, сопливо до безобразия)))
Статус: закончен
Предупреждение: ООС, АУ
Отказ:
А) К реальным людям, т.е. к дуэту БиС никакого отношения, и вообще – не была, свечку не держала, ниче не знаю…а жаль…
Б) Материальной выгоды не извлекаю.
От автора: Поток мыслей довольно давно написанный, а тут день "Ребенка и Зайцев"(с),, ну и вспомнилось.
Как всегла комменты приветствуются - они заставляют перебарывать лень и фиксировать мыслишки на компе.
Размещение с моего согласия.

тыкать сюды

***
Все проходит, не так ли? И радость, и счастье, и даже любовь. Нет, не так – прежде всего любовь. Мы привыкаем друг к другу, узнаем – и вот она упорхнула этакой птичкой колибри, оставляя людей в серых буднях. Или бывает иначе, кажется, вы знакомы тысячу лет уже с первой фразы (так было у нас с тобой, если помнишь) и дальнейшее узнавание ничего не убьет в отношениях, скорее наоборот, принесет новое и замечательное, добавит ярких красок.
Что же тогда с нами случилось, Владиус? Почему, когда ты теперь уходишь, я так легко тебя отпускаю? А ты в ответ на мои такие простые, но очень важные для нас, вопросы отвечаешь, что любовь ведь разная, что ваша просто изменилась, но он тебя любит!!! Блядь, да нихрена – все не так просто, не должно быть так. Хорошо бы все проблемы свалить на быт, вот только он вас не тяготит. Но почему же теперь ощущаю то самое тепло так редко, ведь в большинстве случаев, оно проявляется в таких простых вещах.
Вот на той неделе, ты репетировал очередной номер. Ты будешь его ставить какой-то новомодной группе. Так вот, ты так затанцевался (а я на тебя засмотрелся: ты выглядел таким, каким был при первой встрече – юным метеором, честным и открытым), что случайно разбил вазу, подаренную Костей мне (нам) на новоселье. И не выходя из образа, так распереживался, что заставил меня притащить «Момент» сей же час, благо раскололась она на несколько довольно крупных частей. И вот мы вместе заклеивали эту чертову вазу, ты исколол руки, а я, кажется, вечно буду главной радостью окрестных токсикоманов (ну если они водятся в центре Москвы), так сильно въелся запах клея. Но это всё – фигня, главное – твое выражение лица, азарт и нежность, которые я читал во взгляде. Не было безразличия – того, чего я боюсь больше всего…
Именно в такие моменты я физически чувствую, что я любим, и мне так хорошо. Но как они редки стали. Неужели мы устали, Влад? Неужели, и нашей любви приходит конец? Неужели, нам скоро и говорить-то будет не о чем? НЕ ВЕРЮ, НЕ ХОЧУ!!!
Что-то надо делать, срочно, спасать своё счастье, свою жизнь – ты же знаешь, что ты – моя жизнь?! Я тебе говорил это не раз, ни разу не соврал, я действительно не представляю себя без тебя. И пусть дуэта БиС уже нет несколько лет (пять лет бешеной популярности и уход со сцены на пике её – красивый конец, не правда ли?). Пусть ты – хореограф экстра-класса, да ещё и очень неплохой актер, за плечами которого несколько главных ролей в очень интересных проектах, пусть я – солист пары мюзиклов и режиссер тех нескольких лент, все равно вся моя жизнь – в твоих руках…
А значит, я не могу все так оставить, наблюдая, как разваливается самое лучшее, что было и есть в моей жизни. Но что я могу сделать? Поговорить с тобой – и что это даст? Ты отмахнешься своим: «Все хорошо»( ну или что-нибудь в этом духе), потом поцелуешь, а потом мозг отключиться, и никакого разговора так и не выйдет… Потащить к психологу – только хуже сделаю, чем он нам поможет? Начнет твердить о кризисе 7 лет и все дела, да просто смешно. Ну, его, не верю я в такие вещи. Нужна шоковая терапия – что-то действенное и мощное, чтобы растормошить приугасшие чувства. Только вот что? Поездка в джунгли, где полно опасности – нееет, а вдруг с Солнцем чего-нибудь случится, никогда себе не прощу.
«Диим, а Дииим, иди в кровать, спать пора. Мне завтра на встречу рано, а без тебя – никак» - раздается из спальни недовольное ворчание Влада, придется покорится этому домашнему деспоту…
***
Утро в квартире ребят выдалось насыщенное: они проспали, Влад носился молнией, выискивая необходимые бумаги, пытаясь на ходу пить кофе и одновременно жалуясь на жуткий беспорядок, а Дима делал вид, что помогает любимому в поисках. Однако же, помощью эту истерику мог посчитать только он сам. Когда, наконец, несмотря ни на что Влад собрался и убежал, Дмитрию Олеговичу позвонили из театра – срочно потребовалось его присутствие. Таким образом, из его головы и вылетели мысли, так волновавшие блондина в предыдущий вечер.
***
Всё утро заняла работа, а днем мы с Владом как обычно должны встретится, совместный ланч – это небольшая, но тщательно охраняемая, традиция. И вот, в три часа я сижу в любимом Владовом кафе, пью его любимый кофе (за годы я как-то к нему привык) и жду уже полчаса. Стрелка часов невероятно лениво передвигается, и я уже начинаю тихо материть этого наглого мерзавца, который опять умудрился где-то застрять. Минут через пятнадцать набираю номер, где равнодушный голос говорит, что абонент недоступен. Ещё через пятнадцать минут накрывает беспокойство – Владиус может опоздать, не предупредив, но просто так не явится – это немыслимо даже для него! А еще через пять я уже начинаю обзванивать друзей-знакомых, может, кто-нибудь, что и знает. Но никто ничего про Владиуса сегодня не слышал. Ждать больше смысла нет - отправляюсь домой, настроение – далеко не фонтан, ой, попадет же сегодня Владу…
Захожу в квартиру, встречает меня звенящая тишина – все так и должно быть, ну не может же он просто быть дома. А потом я слышу плач, обычный детский плач – я замер, стаскивая правый ботинок. Конечно, ничего сверхестесственного, но ОТКУДА в нашей берлоге мог взяться ребенок? Черт, это выше моего понимания.
- Влааад! Что происходит?
- Тише ты. Не ори, как ненормальный. Ребенка разбудишь. – Выходя в прихожую с младенцем на руках, ворчит моё Солнце.
Видели бы вы его! Волосы собраны в хвостик (а он его ненавидит), дорогой свитер заляпан чем-то, трудноопределяемым для меня, а в глазах – радость, чистая-чистая, такая же, как глаза того чуда, которое он держит.
- Дим, у Ленки-администраторши какие-то срочные дела открылись, она и попросила вечерок посидеть. Ты не против?
- А что это изменит? Ну что за привычка спрашивать уже по факту? Ну не выгонять же вас, только тише – мне роль надо учить.
- Димка, тебе дали ту роль? Класс, я рад, – ты осторожно кладешь ребенка на пуф и обнимаешь меня «медведем», вроде взрослый мужик, а силу так и не рассчитываешь. Целуешь меня куда-то в ухо и шепчешь – «Я знал». Приятная дрожь проползает по всему телу, вот блин, зашел домой. От плохого настроения ничего не остается. В эту минуту – я где-то на вершине мира. Владиус, родной, если бы ты понимал, как важна для меня твоя уверенность – сам-то я всегда сомневаюсь. Я бы и трети того, что имею сейчас, не достиг – не смог бы, да и просто не было бы смысла.
Потом ты берешь на руки уже плачущего ребенка – он почти сразу же успокаивается, вот так открывается ещё одна грань обаяния Всеволода Соколовского. Ты бодрым шагом шествуешь на кухню, пока я справляюсь со всеми так некстати нахлынувшими эмоциями.
Как же уютно выглядит Владиус вот таким – не гламурно-лощеным, не вызывающе-сексуальным, не даже ангельски-невинным, а вот таким – нежным и теплым, родным и домашним.
- Ну, ты там где? Молнию заело? Помочь? Руки не забудь помыть, хорошо?
- Иду, Влад. И не забуду ничего. И вообще я – не младенец, а то, кажется, ты теперь записался в папочки.
Ужин проходит тихо, даже мирно. Мальчик на руках Влада мирно посапывает. «Как хоть зовут это чудо?» - «Андрей. Милый, правда?» - «Правда, правда.»
Через полчаса я сижу в любимом кресле и усиленно пытаюсь учить-таки роль, удается это плохо потому, что Андрей раскапризничался и постоянно ревет несмотря на то, что Влад от него не отходит ни на шаг. Надо как-нибудь потом попробовать этот метод, Сокол так и ко мне, интересно, прилипнет? Было бы неплохо для разнообразия.
- Влааад, ну сделай уже что-нибудь, я так больше не могу. Или сейчас уйду куда-нибудь, честное слово!
- Дим, не злись. Он же маленький, он, наверное, кушать хочет. Можешь немного подержать, пока я манку сварю?
- А он потом замолчит, точно?
- Совершенно точно. Нууу, держи. Да не как дрова! Он же живой!
- Держу, держу. Да крепко-крепко, иди уже, вари. Бооже, за что мне это?
- За все хорошее, родной – орет Соколовский уже с кухни.
Чтобы чем-то заняться вглядываюсь в лицо ребенка, он такой… милый что ли? И большие заинтересованные глазенки, и пухлые щечки, и маленькие ручки – все это вызывает именно нежность. Кажется, я начинаю понимать Владиуса.
Захожу на кухню, мой Лось стоит за плитой, деловито помешивая кашу в кастрюльке, он оборачивается на меня и улыбается.
- Дииим, ты б себя видел, из тебя такая мамочка вышла – просто потрясная. И Андрей у тебя успокоился.
- А почему это я мамочка? С чего ты такое выкопал?
- Кто-то сам сказал, что я превратился в папочку. И извини, Дим, но матерью моих детей можешь быть только ты! Я ж только тебя люблю…
Ответить я уже ничего не смог, просто сдавленно засмеялся. Ну, Влад, ишь чего удумал. Хотя... Есть что-то в этой мысли такое. Общие дети… В нашем возрасте пора уже задуматься, только против физиологии не попрешь.
- Влад, у тебя случайно детей нет?
- Нет. Во всяком случае, тех, о ком знаю. Откуда такой интерес?
- Да нет, ничего. Просто ты так ловко с этим всем управляешься. Тебе, кстати, не помочь.
- Роль давай учи. Странные у тебя мысли, родной.
Все-таки Владиус – умница, по его настоянию я выучил все вечером. Ночью, когда я люблю это делать, ничего бы не получилось – Андрея сначала надо было уложить (а это, кстати, увлекательно: и ванночка перед сном, и напевание колыбельной – тыщу лет не пел так тихо). А потом это чудо проплакал всю ночь. Я так и не спал, лишь временами забывался дремотой, а Соколу хоть бы хны – дрых, как ни в чем не бывало…

***

Если ночь была суматошной, то вряд ли и следующее утро будет безмятежным, тем более в этой семье, тем более, после вчерашних событий. Факт, аксиома, не требует доказательств.
Влад разбудил Диму вовремя, совсем вовремя, приготовил завтрак, пытался поддержать разговор, одним словом, он чувствовал себя виноватым, хотя и не осознавал за что. Дима сдерживался, чтобы не высказать все, что думает о бесчувственных, невнимательных папашках и о тяжкой участи матерей-одиночек, поэтому молчал. Едва глотнув горячий кофе, Влад взглянул на часы и помчался на встречу, не объяснив толком, что делать с ребенком.
У Димы – первая репетиция и не прийти на неё выглядело бы не просто последним свинством, а как минимум полнейшим неуважением к режиссеру, труппе и самому театру.
«Андрейка, солнышко, этот безответственный папочка тебя хоть покормил?» - слегка озадаченный голос Димки из кухни. «Вот и записка. Ага, значит мы не голодные и умытые, а придет он только к вечеру. А когда я с тобой гулять буду? Ладно, маленький, собираемся. Ты едешь со мной в театр, пора приобщаться к высокому».
Одевание сопровождалось сюсюканьем и своеобразной игрой, глаза Димки разыгрались, в них появился азарт, блеск и мягкость. Вся процедура заняла не так уж и много времени, Дмитрий справился быстро, ребенок не плакал.
Таксист смотрел на мужчину с ребенком как-то очень умильно. «А где ваша мама?» - «У неё дела. Да, Андрей?». Короткий диалог и слегка порозовевшие щеки Димки, смущаться он за свою жизнь так и не разучился несмотря на профессию.
Они даже не опоздали, и Аня-костюмерша согласилась посидеть с «таким пусей». Дима был спокоен и отработал репетицию «на ура», режиссер светился от счастья и гордости, осознавая удачный выбор актеров. А сам Дмитрий летал, у него вдруг стало легко на душе, открылось вдохновение. Хотелось смеяться и плакать, эмоции били ключом, и персонаж получился такой, какой надо, совсем живой.
Когда репетиция закончилась уже был почти вечер, Диме «стукнуло», что ребенка-то надо было покормить, уложить спать, а он, оболтус такой, забыл!!! Почти бегом в костюмерный цех, а Андрей спит на руках у Ани. Она чуть улыбается и шепчет: «Поел, так причмокивает. Давай, держи аккуратно». Андрейка проснулся, потянулся чуть-чуть и улыбнулся!!! Улыбка младенца – это что-то подобное яркой радуге после череды хмурых дней, первому цветку после особенно холодной зимы и весеннему солнцу. Чистая, концентрированная радость, ничего больше. «Ань, улыбнулся, смотри» - Диме самому хотелось засмеяться и на весь мир прокричать что-нибудь.
Потом они гуляли по городу, точнее шли домой, но шли медленно, по тихим дворикам, ещё оставшимся в душном мегаполисе, и Дима рассказывал вполголоса какие-то истории, сам придумывая их на ходу, там были и маленькие юркие эльфы, и феи, и милые шуршунчики.
Дом их встретил ароматом крепкого кофе, теплого молока и просто теплом. «Ну вот, Влад дома. Сейчас он выйдет и скажет, что тебе пора. И будет прав. А я? А мне будет грустно и пусто, весь вечер, а потом работа и так по кругу». Влад вышел, но промолчал, только улыбался, а в глазах проскользнула хитринка.
Потом был ужин, то есть сначала, конечно, накормили Андрюшу и уложили его спать, а потом уже сели за стол. Влад был необычайно разговорчив, в деталях описал сегодняшнюю встречу, забросал кучей вопросов о постановке, потом чмокнул в нос, сказал, что устал и пошел спать. Всё он делал так быстро, что даже странно.
Эта ночь была проще. Владиус вставал через раз, и как только он напевал ребятенку старую мамину колыбельную – тот засыпал.
Когда Дима проснулся, их уже не было – вот и закончилась его родительская «стажировка». Только почему-то на душе вместо облегчения стало пусто. Не позавтракав, убежал в театр, где пробыл весь день – роль не желала получаться, Дима никак не мог сосредоточиться.
Такси подвезло к самому подъезду, в родных окнах свет. Влад дома, значит все же этот день и не так ужасен. Дима зашел в квартиру, где было непривычно тихо, и его Солнце вышло встретить, а на руках у него был Андрей!!!
– Тссс. Мы скучали. Андрейка и засыпать не хотел, еле уложил.
– А его мама где? Что это за дела? Она по ребенку не соскучилась? Влад, я не понимаю.
– Димка, её в командировку отправили срочно. Ну нам разве сложно?
Дима махнул рукой, просиял в душе и окунулся в «семейную» жизнь. Неделя прошла быстро. То Дима, то Влад брали с собой ребенка на работу, коллектив театра уже решил, что Андрей – сын Димы, о чем шушукались молоденькие костюмерши, помощницы и даже актрисы по всем углам. Дима не замечал, он был счастлив, потому что Владиус, его родной Владиус, каждый вечер был дома, был крайне внимателен, готовил обеды-ужины и не скупился на приятные мелочи вроде нежного поцелуя утром или теплого душа вместе вечером. В пятницу Влад позвонил и назначил встречу в их любимом ресторанчике, он смешно спешно добавил, что Андрей побудет у его родителей. Дима улыбнулся, он с нетерпением ждал этой встречи, прямо второй медовый месяц.
В ресторане он сразу же нашел привычный столик в глубине зала за занавесью, никто не помешает их уединению. Дубовые панели, камин, свечи на столе, тихая и нежная музыка – отдых для души. Суматошная, сумасшедшая неделя закончилась, можно позволить себе остановиться, отдышаться.
Влад уже сидит – ждет, он нетерпеливо мнет салфетку, что-то шепчет просебя, на лице – беспокойство. Когда входит Димка, ненужные эмоции стираются, а вместо них – полное довольство жизнью, собой и Димой. Весь вечер он поддерживает романтическую атмосферу, пытается мягко подшутить, что не всегда получается, смеется в ответ на удачные шутки Димы. Они будто вернулись на несколько лет назад: юный, солнечный Владиус слушает актера Димку. Им вдвоем невероятно хорошо рядом – иногда до боли где-то в области сердца потому, что боятся потерять друг друга, иногда до головокружения, так пьянит этих двоих близость и никогда не будет отчуждения, холодности и безразличия между такими родными, близкими людьми.
После десерта он вдруг становится много серьезнее. Значит, им есть о чем поговорить.
- Дим, есть разговор. И прости меня, пожалуйста.
- Влад, о чем? За что простить?
- Димка, нет у меня на работе администраторши Леночки, и не было такой никогда.
- Тогда чей же Андрюшка?
- Наш, если ты захочешь. Конечно, придется собрать кипу документов, кое-кому и заплатить, ты же знаешь, как относится наше хваленое демократичное государство к таким семьям, как у нас. Но мы ведь справимся? – неуверенная скороговорка, еле различимые слова в потоке мыслей и эмоций, большие «говорящие» глаза
- Влад, поподробней. Я мало пока понял.
И дальше последовал долгий разговор под бокал Шато-икем какого-то совсем давнего года. Дима был шокирован историей, которую рассказал его любимый. Влад давно мечтал о детях, о мальчике, которого можно назвать в честь отца, ходить на рыбалку, научить танцевать, но суррогатная мать для них – не вариант. Он решился на усыновление, но побоялся заявить сразу. Владиус, законспирировавшись под командировки, искал мальчика, достаточно маленького с голубыми глазами и белокурого – что удивительно, он нашел! Сразу усыновлять было бы глупо, Владиус постарался договориться с директрисой Дома ребенка и смог оформить патронат.
- Димка, через неделю, если ни на что не решимся, Андрейку придется отдавать, а там такие ужасные условия. Ты же его тоже полюбил.
- Влад, сначала я тебе хочу сказать, что я обиделся! Почему ты все решал без меня? У нас семья или как? И мальчик останется у нас, но ты в наказание сам будешь не спать по ночам хотя бы неделю, конспиратор хренов. Вот, что я решил!
А потом немая сцена: Влад бросился на шею к Димке, где и завис, счастливые улыбки на лицах обоих ребят. Радость до головокружения, сердца полные любви .
***
У теперь полностью «укомплектованной» семьи ещё будут проблемы – режущиеся зубы, детские болезни, ворчание бабушек и дедушек в парке, когда два папы ведут ребенка на горки, но гораздо больше им предстоит радостно-искристого: первый шаг и первое слово(несомненно, это будет «папа»), первые проказы и первые наказания(а думаете выучить наизусть «Золотую рыбку» так просто?).
И у каждого папы найдется всегда свободная минута для отрока, и для друг друга. Это не идиллия, это просто семья. Мечта Влада, счастье Димы и их любовь – невероятная, бесконечная, неподдающаяся объяснению. Это жизнь.